Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №1 за 1998 год
Его деревянные башмаки тут и там стучат по мостовой, и этот стук потихоньку уводит нас в Зазеркалье, в котором нам предстоит пропасть на три дня. Но пока мы еще по другую сторону праздника, который базельцы ждут 362 дня в году, и, подобно Красной Шапочке, пытаемся узнать: зачем крестьянину так много зубов — маска Вагги чрезвычайно зубаста.
Нам простодушно объясняют, что вообще-то Вагги — эльзасский людоед. Правда, подтверждение этому в письменном виде вы нигде не найдете, так как всякие намеки на мрачные дела минувших дней в современной объединяющейся Европе непопулярны.
Мы пробираемся через толпы любопытных зрителей по горбатым переулкам Старого ночного Базеля и решаем укрепиться на хорошо освещенной Рыночной площади. Дело идет к четырем утра. Прохладно, все-таки еще зима на дворе. Над морем толпы — странное затишье. Но вот часы пробили четыре раза, во всем городе вдруг погас свет, и из всех переулочков зазвучал, засверкал и двинулся Карнавал. Поплыли над зрителями гигантские фонари-латерны с символами клик — так называются отряды активных участников карнавала.
Клики блистали костюмами, масками, расписными светящимися на головах фонариками. Но самое главное: каждая группа ровно в четыре утра, по мановению своего дирижера, заиграла на флейтах-пикколо и на барабанах. Клики исполняли каждая свою мелодию из карнавального набора маршей.
Зрители перебегали с одной стороны площади на другую, чтобы посмотреть, во что в этом году одеты знакомые клики и какими текстами исписаны их латерны.
Тематика текстов, выбираемых участниками, весьма разнообразна: от политики до реформы грамматики, принятой совсем недавно Германией, Швейцарией и Австрией, и проблемы... болезни коров.
Корова — национальное животное Швейцарии, но, по рассказам очевидцев, почетное место на карнавале она получила только в этом году.
Не раз торжественно провозили гигантский фонарь — словарь Дудена (немецкий вариант Даля), переписанный местами на умопомрачительный швейцарский диалект, превращающий реформу немецкого языка в пыль.
Многочисленные Вагги, госпожи Базель, Тили Уленшпигели, Арлекины и Пьеро — традиционные персонажи карнавала — медленно чеканили шаг и приводили в восторг зрителей, стоящих по берегам этого непрерывного ручья и готовых три дня пялить глаза на сошедший с ума Базель.
В пять утра все валят в рестораны, чтобы съесть тарелку мучного супа или кусок сырного пирога, а потом вновь отправляются в переулки слушать флейты и барабаны.
Базельский исследователь древности, профессор Карл Мойли (1891 — 1968), писал о связи между античным и современным маскарадами. По его мнению, ряженые изображают своих предков, возвращающихся в условленное время на землю. Они осуждают, требуют, благословляют и жертвуют.
Маски ряженых из папье-маше устроены так, что ротовое отверстие соответствует рту того, кто внутри, но смотреть замаскированному приходится из... ноздрей маски. Это словно взгляд «оттуда»...
Для базельца фаснахт — своего рода «семейное» торжество. Быть допущенным к действу — настоящее событие для местных жителей. Чужаки со всего мира стекаются на этот «семейный» праздник, и если они добродушны и с пониманием настроены, то получают истинное наслаждение.
И действительно, как непредставим Базель без карнавала, так невозможен праздник без зрителей, зевак, почтенной публики. Даже монашек заносит сюда любопытство. Со взглядом, полным укора, продираются они через толпу.
Днем по городу разъезжают кортежи клик и раздают с повозок ветки мимозы, апельсины и всякие сладости. Замаскированные предки не только назидают, но и одаривают. Расшалившиеся Вагги порой осыпают прохожих градом апельсинов, только увертывайся.
Зато ретивые швейцарские старушки за час-другой умудряются насобирать целые авоськи карнавальных фруктов. Безжалостные Вагги часто подманивают мимозами лирически настроенных женщин всех возрастов, но стоит протянуть им руку, как килограммы конфетти обрушиваются на жертву, особенно если к ее одежде не приколот значок фаснахта, говорящий о ее личном вкладе в карнавал.
Может быть, дети проходят здесь первую школу обид. Ребенок протягивает ручку за конфеткой, а конфетка достается другому из огромного ряда оседлавших своих родителей чад. И надо это пережить, и протянуть руку второй раз, и третий, и четвертый, и перестать обижаться на негодника Вагги.
Конфетти, или «рэпли», как называют его базельцы, сыплются тоннами, и нет никакой возможности вытрясти из волос и складок одежды разноцветный хлам, который потом отправляется с гостем Базельского карнавала в любую точку планеты как напоминание о сказочном фарсе, который ты видел собственными глазами.
Повсюду можно увидеть выступления базельских «петрушек» и исполнителей куплетов на злобу дня (что-вроде наших частушек). Они собирают толпы слушателей в ресторанах, пивных и на уличных подмостках. Карнавал — замечательная возможность пошалить и остаться неузнанным.
Так, на профессора университета с едкими шутками «напал» громоздкий Вагги и высыпал за шиворот несколько килограммов конфетти. Профессор мог только предположить, что это был один из его студентов. Маленькие базельцы — участники карнавала простодушны и щедры. Они раздают из повозок сладости всем без разбора.
Особенно фантастичны карнавальные вечера и ночи, когда из всех переулков, методично маршируя, надвигаются клики, играющие на флейтах, группки по восемь-десять, а иногда по два-три человека. Пути их сходятся и расходятся, мелодии скрещиваются в настоящую какофонию и разбегаются вновь, чтобы через пару метров пересечься с новой мелодией.
Марши начинаешь узнавать, они прилипают к ушам, и шаг твой становится размеренным, ты сливаешься с атмосферой праздника и перестаешь задумываться, как, по сути дела, странны базельцы, с какой серьезностью сделавшие игру принадлежностью своей жизни.
Весь город за месяцы до карнавала в парках и скверах упражняется на флейтах, чтобы потом три дня, облачившись в костюмы с головы до пят, маршировать в рядах своей клики и волновать воображение толпы.
Немецкий журнал «Шпигель» писал несколько лет назад про базельский карнавал: «Этот сумасшедший взрыв юмора не имеет ничего общего с назойливо-пьяным духом рейнских карнавалов и ничего с раскрепощенностью мюнхенских гуляний. Фаснахт в Базеле отражает нечто большее: призрачность и ритуальность, протестантскую трезвость и аллеманскую (аллеманы — древнегерманское племя, заселявшее самую западную часть Германии и Швейцарю) архисерьезность жизни. С едкими шутками и горьковатой самоиронией демонстрируют базельцы противоречивую суть их маленького городка и самих себя: открытость и замкнутость, надежду и разочарованность, меланхолию и жизнерадостность, дисциплину и анархию».
Боевой дух Базельского карнавала, хождение в строю под военные марши — не что иное, как патриотизм горожан, которому они три дня в году в полной мере дают выплеснуться на волю. Кстати, в других кантонах Швейцарии фаснахт проходит иначе и в иные сроки.
Например, Тессине — сразу после Рождества, в некоторых кантонах 6 января, в других — в воскресенье перед постом.
Культура нации во многом определяется тем, как люди отдыхают. Можно потратить кругленькую сумму денег, чтобы приехать на знаменитый карнавал, и не получить никакой радости.
«Еда невкусная, сыр пахнет, юмор — глупый, маски — кич, шум, грохот три дня, а мимоз и леденцов и у нас хватает». Вполне узнаваема в толпе категория наших сограждан. Надменные лица и неизменные кожаные куртки не вписываются в бесхитростное веселье.
Но если ты любопытен, обладаешь фантазией и умеешь поступиться своими амбициями, то постучи скромно в дверь базельского карнавала, тебе непременно откроют, и ты увидишь свет былых времен, струящийся из-под масок, почувствуешь запах прошлого — некую смесь гвоздики и муската.
Ты позавидуешь хорошей завистью базельцу, твердо убежденному в возвращении праздника через год и готовому вновь и вновь разучивать мелодии для флейты. И когда ровно в четыре часа утра в четверг угомонятся Монастырская, Рыночная и Босяцкая площади, Рыбный рынок, когда опустеют мосты над Рейном, постепенно затихнут еще устланные конфетти переулки — тогда заснут и базельцы, чтобы утром приступить к привычной жизни в своей маленькой стране с голубыми озерами и белыми горами.
Наталья Чиркова | Фото Дмитрия Шольца
Дело вкуса: Фондю — еда зимняя...
Что это так, я заподозрил еще в Шато д`Е, живописном альпийском городке, известном тем, что здесь проводятся гонки на воздушных шарах. Монгольфьеры элегантно лавируют между горными пиками, ловя изменчивые потоки воздуха.
Наши хозяева из Швейцарской туристической корпорации запланировали здесь привал на довольно длинном пути в Монтрё из разместившегося между двух озер — что подтверждает его название — Интерлакена.
